Сенатор Сергей Гордеев объяснил механизм, который ляжет в основу "нового пермского мотора" - музея современного искусства на Речном вокзале
Сергей Гордеев представляет Пермский край в Совете Федерации уже год. Несколько месяцев назад он придумал устроить в столице Прикамья первый в России музей современного искусства. По мысли сенатора, он станет тем самым "мотором", который придаст новый импульс развитию города. Пилотный проект музея - выставка "Русское бедное" - был реализован в Перми с грандиозным успехом. Однако никаких подробностей о том, как Речной вокзал из просто выставочной площадки превратится в музей со всей соответствующей инфраструктурой, до сих пор нет.
Сенатор Гордеев входит в число тех публичных пермских персон, которые мало общаются с прессой и вообще предпочитают воздерживаться от длинных речей. Но для журнала "Компаньон magazine" сенатор сделал исключение. В первом большом интервью он рассказал о выставке и перспективах будущего музея современного искусства.
- Пилотная выставка будущего пермского музея современного искусства - "Русское бедное". Почему вы взялись именно за такой проект? Он соответствует вашим личным предпочтениям или вы сочли, что это значимо для города?
- За последние 30 лет несколько мировых городов предприняли большие усилия для того, чтобы сделать свои музеи современного искусства. И некоторые достигли серьезного успеха. Они смогли сделать так, чтобы музей современного искусства стал главной визитной карточкой города. Для некоторых он стал такой отличительной вещью, с которой город ассоциируется у всех в мире. Это огромное достижение. Любой город должен быть узнаваем, причем необходимо, чтобы идентифицирующие его символы были связаны с чем-то вечным, с непреходящими ценностями.
Конкретный пример: в Перми на набережной в свое время был построен храм, он долгое время оставался высотной доминантой. И по ошибке - а я считаю это очень серьезной градостроительной ошибкой - был согласован проект Kama Gate. Эти небоскребы, поскольку они выше собора, начнут задавать городу его градостроительную идентификацию. Жители будут смотреть на эти высотки и понимать, что самое главное в Перми - здания, построенные девелоперами с целью извлечения прибыли, для получения денег с продажи квартир.
Такой жест будет означать, что самое главное в Перми - деньги, коммерция. А это неправильно. Самые главные градостроительные доминанты должны иметь отношение ко всем горожанам и к не сиюминутным ценностям. Например, к науке, искусству, религии. К тому, что будет вечно и имеет отношение ко всем жителям города, потому что в Пермскую художественную галерею может зайти любой житель города, а квартиру в Euro Towers любой житель города купить не может. Очень важно понимать, что небо города принадлежит всем горожанам. И когда мы принимаем решения по заполнению этого пространства, небосвод должен быть связан с жителями и с будущим города.
Тот город может считаться преуспевающим, который добился того, что все основные символы города связаны со всеми его жителями, а также с вечными, фундаментальными понятиями. Не с бизнесом и даже не с производством, а с какой-то деятельностью, которая ведет город в будущее, ассоциируется либо с будущим, либо с вечным. Современное искусство как раз является такой деятельностью.
- Вы для себя ставите срок, когда можно будет сказать, что проект под названием "Пермский музей современного искусства" удался или не удался?
- Пока мы находимся на начальном этапе. Что-то понятно уже сейчас, но есть и много неизвестных факторов, которые в корне могут поменять ситуацию.
Скажем, по поводу здания мне очевидно, что оно идеально приспособлено для музея современного искусства. Лучшего здания в Перми найти нельзя. При этом ясно, что делать музей-отписку не стоит. Или делаем музей высочайшего качества, или не делаем совсем. Чтобы что-то получилось, нужна энергия и страсть людей, которые несут ответственность за проект.
Я изучал, как был сделан музей в Бильбао. Там главные люди в городе потратили 15 лет своей жизни. И они добились успеха, теперь город известен на весь мир, потому что там есть один из лучших музеев. Министр финансов регионального правительства ушел со своего поста, чтобы возглавить музей. При этом зарплата директора музея была в два раза меньше министерской. Представляете, что у него дома было, когда он о своем решении жене сказал? Но так было нужно, команда сидела и обсуждала проект: "Мы все говорим про важность этого дела, но кто его возглавит?" И этот человек сказал: "Я его возглавлю". Если у нас сложится такая же команда, появятся такие же люди, то все получится. Я в это верю.
- И все-таки ваш прогноз. Сколько лет?
- Я не хочу давать прогноз. Музей можно сделать достаточно быстро. Надо делать его уже сейчас, а не откладывать на потом.
- В связи с этим музеем всегда вспоминают про архитектуру Речного вокзала, вы и сами только что нее сказали. Можно еще вспомнить, как ваш фонд "Русский авангард" выкупил часть дома Мельникова в Москве. Вы питаете слабость к советской архитектуре?
- Я Мельникова не могу назвать советским архитектором, конечно. Мельников - архитектор гениальный, и про таких людей мы не можем говорить - "советский" он или "русский". Так же, как если про Леонардо сказать, что он итальянец. Это ничего существенного не добавит, то есть национальная идентификация в подобных случаях ничего не значит. В России в XX веке был целый ряд выдающихся архитекторов. Я считаю, что некоторые из них серьезно недооценены. Нужно, чтобы страна гордилась ими. Особенно теми из них, кто повлиял на всю мировую архитектуру.
- Я лично пока плохо представляю себе будущее музея. Пока здесь "Русское бедное", потом - видеоарт. Что после этого? Будет вообще какой-то формат, или музей должен стать универсальной площадкой для самых разных проектов?
- Сейчас в мире превалирует идея, что музей современного искусства это - мультиплекс, где прокатываются сетевые продукты. Например: выставка большого художника едет по всему миру, очень все модно, гламурно и глобально. Люди приходят, смотрят. Потом экспозиция собирается и едет в другой город. То есть схема, как с кинопрокатом.
Этой концепции придерживается фонд Гуггенхайма, он лидер этого направления. И позиции такого подхода только укрепляются. Вот сейчас Вильнюс пригласил фонд Гуггенхайма, чтобы построить у себя музей, уже проведен архитектурный конкурс, есть проект Захи Хадид. Баку примерно тем же занимается. А еще - Астана, Абу-Даби. Многие нефтяные экономики идут по такому сценарию. И этот сетевой тренд, назовем его так, будет очень влиятельным, и, скорее всего, доминирующим в ближайшие годы.
Но я думаю, что это не тот путь, который нужен Перми. Нам нужно создать такой музей, который сможет представить миру то, чего нет нигде. "Русское бедное" - как раз попытка представить то, чего нет нигде в мире, что-то современное, уникальное необычное, но в то же время наше. "Наше" без квасного патриотизма - с гордостью за отечественных художников, но без битья кулаком в грудь.
Первая концептуальная задача, которая стоит перед пермским музеем, - стать интересным и уникальным одновременно.
Вторая задача - производство объектов искусства здесь, на месте, из пермских материалов и из пермских вдохновений. Чтоб это было "made in Perm".
- То есть не мультиплекс, а киностудия?
- Ну да, продюсерский центр искусства. Место, куда можно приглашать художников, чтобы они здесь по заказу музея создавали новые произведения искусства. Произведения инспирированные, вдохновленные историей и мифологией Перми.
Другая - тоже важная роль музея - социальная. Музей должен стать центром, куда люди приходят просто попить чаю или кофе, зайти в книжный магазин, посмотреть хорошее кино, посетить выставку, пообщаться друг с другом на семинарах, лекциях, в кружках. То есть так называемое "третье место" - не дом и не работа. Пространство, где можно раскрыть свой потенциал. Уже сейчас многие интересные пермские люди объединяются вокруг этого проекта, помогают ему. Их никто ни о чем не просил, они делают все сами, потому что им тут нравится. Мне это приносит огромное моральное удовлетворение. Когда люди почувствуют, что в Перми есть место, где есть что-то мирового уровня, что ради этого не нужно убегать из города, они захотят жить здесь. Это и есть повышение качества жизни.
- В современном мире искусство может приносить деньги. Вы рассчитываете, что этот проект станет коммерчески успешным?
- Просто ответить "да" или "нет" тут не получится.
Музей должен быть государственным, это принципиально. Музей - такая институция, которая работает на весь город и регион, на людей, которые здесь живут. В музей в Бильбао было инвестировано порядка $200 млн, сейчас купленные тогда коллекция и другие активы стоят больше $600 млн. Кроме того, в город стали приезжать туристы, появились новые рабочие места, увеличился поток налоговых поступлений. То есть с точки зрения городской и региональной экономики хороший музей современного искусства - это очень прибыльный проект. Я уверен, что пермский музей тоже в конечном итоге будет прибыльным для региона: стоимость коллекции будет расти, он привлечет в край туристов, будет способствовать появлению новых рабочих мест и увеличению налоговых сборов.
- Почему музей должен быть именно государственным? Вы говорите: люди должны объединиться. С какой стати общественное дело должно становиться государственным, разве музей не может оставаться в статусе некоммерческой организации?
- Я действительно считаю, что общественность должна жертвовать своим временем и своими средствами в пользу этой организации. Но собственность должна стать государственной, потому что государство - как раз тот институт, который работает в общественных интересах. Все остальные институты, внегосударственные, действуют в частных интересах. У меня нет сомнений насчет статуса музея.
- А что необходимо, чтобы в Перми сформировался сильный, мирового класса музей? Кроме одной мощной выставки, такой, как "Русское бедное", что еще нужно?
- Для того чтобы музей состоялся и стал уникальным явлением, нужно, чтобы вокруг этого проекта объединились по-настоящему влиятельные и заботящиеся о Перми люди. Моя задача - помочь состояться этому объединению. Смысл выставки "Русское бедное" в этом и состоит.
Есть города, в которых жители на свои деньги строят оперные театры. Так было в Гамбурге. Не просто состоятельные люди, а по-настоящему влиятельные выступили инициаторами строительства, и горожане их поддержали, консолидировались ради общего дела.
В Европе есть примеры, когда город так выстроил свою коммуникацию с жителями, что они стали прилагать большие усилия на благо города. Очень важно выйти с такими инициативами в Перми, чтобы жители объединились вокруг них и сделали проекты для всего города, для горожан. В этом нам есть чему поучиться у общины Гамбурга.
Коротко ответить на ваш вопрос можно так: чтобы сделать хороший музей, который был бы известен минимум в России, а лучше в Европе и во всем мире, должны объединиться лучшие люди города и вкалывать не один год.
- Кроме музея современного искусства, вы участвуете, насколько я знаю, в создании музеев деревянной скульптуры и звериного стиля. Расскажите об этом.
- Городу нужно новое здание для картинной галереи. Оно должно быть спроектировано одним из ведущих архитекторов мира, и должно находиться в стратегическом месте - вблизи пешеходных потоков и желательно с видом на реку. Все это нужно опять же для того, чтобы стать одним из городских символов, которым пермяки могли бы гордиться.
Предыдущий архитектурный конкурс на новое здание галереи был проведен плохо. И, по моему личному мнению, нужен новый. Делать все это необходимо как можно быстрей.
- Если б вы стали сенатором не от Пермского края, а от любого другого субъекта Федерации, вы бы примерно тем же самым занимались? Насколько эти проекты ваши, а насколько совместные с тем же Олегом Чиркуновым?
- Я считаю, что Пермскому краю повезло с губернатором: он, может быть, даже лучший губернатор России, и я рад с ним работать. Мы с ним очень много обсуждаем, немало идей появляется в наших общих рассуждениях. Многое из того, что я делаю здесь, связано с работой в команде с ним. Благодаря Чиркунову у Пермского края есть потенциал, возможность вырваться и сделать что-то по-настоящему продуманное, серьезное, с пользой для людей, а не ради отписки или информационного шума. Но создать то, что останется на многие годы, не так-то просто, на это нужно много сил и времени.
- Вы уверены, что горожане захотят объединиться? Что музей актуального искусства будет такой целью?
- Или будет, или не будет. Считаю, что надо делать. Непродуктивно думать, уверен я или не уверен.
- А убеждать будете? Действительно ведь есть непонимание.
- Кому как думать - я приказать не могу. Важно просто делать музей. Причем музей государственный, а не частный.
- Таким образом, музей - главный ваш проект в Перми?
- Это не главный мой проект, но он для меня очень важен.
- А какие проекты на столько же важны?
- Я еще отдельно о них расскажу.
Интервью: Владислав Горин
Фото: Сергей Копышко
"Компаньон-magazine", номер 29
|
 |
